Памяти погибших в боях под Дебальцево

Первые пули и жертвы на Востоке Украины повергали в ужас и глубоко ранили каждого жителя страны. Но со временем население как бы привыкло к ежедневным военным сводкам с места событий. Потери на фронте и достижения наших бойцов многие из нас, к сожалению, с каждым днем ценят все меньше.

Ровно два года назад в зоне АТО произошли события, которые окрестили дебальцевским котлом. В боях за плацдарм, только по официальным данным, погибло более сотни украинских военных и правоохранителей. Среди державших оборону были и черниговские тогда еще милиционеры. Они ехали в Донбасс для охраны общественного порядка, но на месте событий наравне с военными и нацгвардией не давали врагу прорваться в тыл. Мы пообщались с одним из них – Романом Матвийчуком, чтобы напомнить, что переживали наши земляки ради мира, в том числе и в Чернигове.

Роман – отец двоих детей. Вся его сознательная трудовая деятельность прошла в следственных органах. С 1998 года работал следователем в городском отделе милиции, в 2005-м стал начальником отдела в следственном управлении.

С началом АТО не остался в стороне и добровольно пошел служить в сводный отряд УМВД, который был призван блюсти гражданский порядок на отвоеванных территориях. Он видел регион мирным, а уже через несколько месяцев вместе со всеми войсками под обстрелами спешно покидал Дебальцево, вокруг которого сжималось кольцо оккупационно-террористических войск.

Летом прошлого года Роман Матвийчук был назначен на должность начальника районного отделения полиции. Сегодня, в годовщину тех трагических событий, он согласился поделиться с нами воспоминаниями о тех страшных страницах истории войны на Востоке.

Военному делу учились на войне

SAM_2271

– Как вы попали в Донбасс?

– В зоне АТО я, как и большинство моих коллег, служил в составе сводного отряда УМВД, куда попадали все, начиная с постового милиционера до начальника районного управления. Команда у нас была очень разношерстная и интересная. Все – исключительно добровольцы. В среднем около 50 человек. Я ехал, чтобы дети наши жили мирно, чтобы все эти ужасы не докатились к нам. Из-под палки никто никого туда не загонял. Дело в том, что добровольцев и без того было много, выбрать было из кого. К тому же в таких командировках важна мотивация, чтобы человек понимал, куда и зачем едет. Иначе он будет всячески отлынивать от службы, а это может печально отразиться и на его судьбе, и на судьбе его товарищей.

– Где именно вы служили и зачем там нужны были милиционеры?

–В зоне проведения антитеррористической операции я был трижды. Впервые – в ноябре 2014-го. Мы тогда стояли в Чернухино, в пяти – семи километрах южнее Дебальцево, т. е. еще ближе к линии разграничения. Тогда это был относительно мирный поселок, работала школа, магазины, почта и сельсовет… Но когда мы приехали туда 6 февраля 2015-го (моя вторая командировка), от него остались сплошные руины, из местных не покинули городок лишь те, кому некуда было идти, в основном старики, у которых нет родственников.

Основные функции сводного отряда – задачи, присущие милиции: раскрытие преступлений, охрана общественного порядка. Но охранять там уже было некого. Три четверти строений в поселке стояли в руинах, дома были просто непригодны для жизни. Так что мы воевали бок о бок с военными. Основная миссия отошла на второй план – в первую очередь пришлось оборонять территорию. Наш отряд дислоцировался между взводными опорными пунктами военных и охранял внешние посты. Грубо говоря, мы не давали противникам зайти к военным в тыл.

В третий раз нас отправили уже в Авдеевку.

– Как вам удавалось справляться с обязанностями военных?

– К сожалению, сотрудники милиции военному делу практически не обучены. У кого был мало-мальский опыт, тот им и делился. Так совместными усилиями мы возводили оборонительные сооружения, консультировали друг друга, как нести службу на выездных постах, на что обращать внимание, как правильно провести вылазку в поселок.

Непосредственно на меня руководитель отряда возложил штабную миссию – считать количество обстрелов наших позиций и организовывать несение службы. Первое время я пытался записывать в боевой журнал количество обстрелов, однако быстро понял, что это невозможно. Они практически не прекращались. Контактных боев у нас, к счастью, было немного. В основном по нам палили минами и из гаубиц (потому что местность в этом регионе холмистая, а они имеют навесную траекторию). Но наше убежище – старая база отдыха – стояло в ложбинке, так что к нам снаряды редко прилетали. Доставалось больше тюрьме, которая стояла на холме недалеко от нашего расположения.

«Заключенные пекли для нас хлеб»

– В Чернухино была колония. Онапродолжала функционировать даже при таких активных военных действиях?

– В Чернухинской исправительной колонии на момент нашего второго приезда вообще не было администрации. Осужденные были предоставлены сами себе: ворота в учреждении всегда оставались открытыми, заключенные свободно разгуливали по территории тюрьмы и поселка. Часть из них переметнулась на сторону ополчения, другие пытались вернуться в Украину. Но немало было и тех, кто оставался в колонии в надежде, что их заберут. Если, к примеру, человек из восьми присужденных лет отсидел уже семь, то ему нет смысла самовольно покидать тюрьму и получать за это дополнительный срок.

Как ни парадоксально, у нас с ними наладились взаимоотношения. На территории колонии работала пекарня, мы к ним нередко ходили за хлебом. Со своей стороны помогали арестантам медикаментами и некоторыми продуктами. Вообще, нужно отдать им должное: заключенные подкармливали оставшихся местных жителей, некоторые бабушки даже думали, что там гуманитарную помощь раздавали. Мы пытались разрешить эту ситуацию. Сообщали в пенитенциарную службу, что можем организовать централизованный вывоз осужденных, если нам предоставят транспорт (наш автобус сгорел под обстрелами). Однако нас не услышали. Когда украинские войска выходили из котла, они так и остались в тюрьме.

Спас мороз

Вывод ВСУ из-под Дебальцево был сложной операцией, в засадах и под обстрелами погибло немало бойцов. Как спасался ваш отряд?

– Подготовки к выходу как таковой не было, и я считаю, что со стороны командования это было тактически верное решение. Если бы о выводе украинских войск пронюхали с той стороны, все могло бы сложиться совершенно по-другому. Решение было принято быстро, быстро доведено до личного состава и так же быстро выполнено.

Об эвакуации мы узнали 17 февраля из сообщения военных. Выезжали вечером. Из транспорта была пара легковушек, микроавтобус и «Урал» с прицепом, именно там и ехала основная часть наших солдат. Кстати, водитель этого «Урала», наш сотрудник Саша Василенко, по дороге подбирал всех военных. К нему в прицеп набилось больше 70 человек, пока не закончилось место. Он повел себя как герой. Два наших легковых автомобиля поехали с ними. Вторая же часть группы ехала на микроавтобусе, потому что нужно было забрать ребят на выездных постах. В суматохе мы немного потерялись, отбились от основной колонны.

Все ехали, но точно не знали куда, понимали лишь направление. Колонна то сходилась, то расходилась, кто-то терялся, потом находился. Ехали под обстрелами, ополченцы даже засады вдоль некоторых участков обустраивали. Позже по дороге мы наткнулись на обе наши легковые машины: одна – наехала на торчащий из земли снаряд «Града», а вторая попала под обстрел уже почти на выезде. Слова богу, никто из наших сослуживцев не пострадал. Единственное, что нас реально спасло, – это сильный мороз. Земля глубоко промерзла, и это позволило ехать любым транспортом. Мы на микроавтобусе даже по пахоте пусть и медленно, но двигались, иначе бы пришлось своими силами как-то добираться.

– Бывало ли вам по-настоящему страшно?

– Мы старались ко всему относиться философски. По-другому там нельзя. Конечно, первое время был и страх, и паника, но всегда стремились подбадривать друг друга. Без поддержки надежных товарищей, когда ты знаешь, что они не убегут, не бросят тебя, там было бы очень сложно. Да и вообще, со временем уже перестаешь шарахаться, понимаешь, насколько далеко от тебя упал снаряд, что можно не падать на землю, а продолжать заниматься своей работой.

В процессе страшно не было – стало не по себе, когда все закончилось, когда вышли из котла на украинские позиции… Тогда мы осознали, что все могло закончиться в любую минуту… просто оборваться.

Бои за дебальцевский плацдарм – одно из самых крупных столкновений в Донбассе. В них приняли участие тысячи бойцов, использовались сотни единиц техники и тяжелой артиллерии.

Острая фаза боевых действий в секторе «С» продолжалась почти месяц, с 25 января по 18 февраля 2015 года, и включала в себя как массированные артиллерийские обстрелы, так и перестрелки на малых расстояниях и даже танковые сражения. Тогда боевикам удалось заставить командование ВСУ перебросить основные силы с плацдарма на защиту донецкого аэропорта и постепенно, город за городом, сузить кольцо осады.

Согласно официальным заявлениям Генштаба, в боевых действиях в районе Дебальцево в период с 15 января по 18 февраля погибли 110 военнослужащих, 270 были ранены, 7 – взяты в плен и 18 пропали без вести.

Только во время операции по выводу войск из котла погибли 13 украинских солдат. За все время обороны дебальцевского выступа погибли 136 и был ранен 331 военнослужащий ВСУ.

Среди погибших в ожесточенных боях за сектор «С» оказался и черниговец – сержант милиции Виктор Науменко. 15 февраля он был ранен, и его в полном сознании повезли в больницу военные.

Однако бойцы не были проинформированы, что дорога, по которой они ехали, на тот момент уже контролировалась боевиками. Экипаж попал под обстрел.

Еженедельник "Семь дней"
Дебальцево милиция полиция АТО бои