Ичня после взрывов

Ночью 9 октября небольшой райцентр Черниговщины прогремел (в прямом и переносном значении) на всю Украину. В понедельник, 15 октября, мы побывали на месте событий.

Снаряд в сторону экс-губернатора

Едем из Ични в направлении Ичнянского национального природного парка (наиболее пострадавшие от взрывов поселок Дружба и село Августовка «потерялись» в лесах) по улице Богдана Хмельницкого. Машину трясет так, что приходится держать ладонь над головой, чтобы смягчать удары о потолок салона.

– Это после снарядов такое? – спрашиваем у местных.

– Ці «снаряди» тут завжди, – отвечают нам с сарказмом, намекая на то, что дорога никогда не была гладкой. То, что до переименования она носила название «Радянська», не спасло.

На самом деле до Ични прилетело совсем немного боеприпасов. Если выпасть на неделю из информпространства, а затем приехать в райцентр, то ничто не будет указывать на страшные события. Ну, заметили пару разбитых окон в зданиях выше трех этажей. Так мало ли почему они разбиты. Такие и в Чернигове можно без проблем найти.

Зато ичнянцы активно обговаривают снаряд, который долетел до элеватора, принадлежащего бывшему председателю Черниговской облгосадминистрации Валерию Куличу. Слухи, судя по всему, передаются от одного к другому не первый день и обросли массой невероятных подробностей. Довелось услышать цифру в 700 тысяч долларов, которые якобы были потрачены на новую зерносушилку буквально за месяц до ЧП. Теперь деньги – в трубу. Валерий Кулич позже неприятный факт подтвердил, но о деталях не распространяется.

– Ця зерносушилка належить не мені, а підприємству, яким я володію. Під час вибухів в Ічні в неї влучив снаряд, зараз вона знищена повністю. Велику кількість грошей останнім часом в неї не вкладали, але ця зерносушилка нова – три роки пропрацювала, новий елеватор.

Кто останется в Августовке?

Въезжаем в лес. Перед ним на перекрестке стоит полиция и военные. Дороги уже не закрыты, но бдительности не теряют. Через пару сотен метров вдоль дороги между деревьев видим спасателей с металлоискателями. Даже спустя шесть дней они вывозят по 10–11 грузовых машин с найденными корпусами снарядов.

Чем ближе к эпицентру событий, тем чаще встречаются перебитые сосны. На местах сломов – «мочалка». Выглядят – как огромные пожеванные торцы спичек.

– Снаряд – он, сосна – она. Вошел по самое не могу, – по-солдафонски перешучиваются спасатели и чиновники по этому поводу, не стесняясь присутствия рядом коллег женского пола из районной администрации.

Первый населенный пункт на дороге к складам – Августовка. Официально тут проживает около 200 человек. После взрывов их, скорее всего, останется раза в два меньше. Пенсионерка Любовь Григорьевна Левенец рассказывает, что ночью 9-го числа пыталась спасти перепуганных коз и двух собак (одна все же убежала и до сих пор не вернулась). Думает над тем, чтобы продать свою хату и купить жилье где-то подальше от складов. Но тут же себя одергивает:

– Та хто ж її тут купить за такі гроші, щоб вистачило на іншу…

Спасатели тем временем разгружают шифер во дворе, чтобы было чем перекрыть крышу сарая Он пострадал значительно больше, чем жилье.

Наверняка не останется в Августовке и семья в соседнем доме. Он сгорел, уцелели только стены. Хозяева – молодая семья с ребенком – убегали ночью к родственникам в Сумы, и уже там узнали, что от отремонтированного месяц назад жилья остались только стены.

Возвращаться не собираются – ждут, что скажут власти по поводу компенсации. И. о. председателя Черниговской облгосадминистрации Юлия Свириденко объясняет, что люди, которым некуда вернуться, получат выбор: или деньги на покупку жилья или уже готовые варианты для заселения. Когда решится вопрос – неизвестно. А вынужденным переселенцам приходится пока что жить либо у родственников, либо в Ичнянской райбольнице, где приют получило 30 семей.

Пчелы покусали полицейского

Галина Антоновна Бойко о планах уезжать из Августовки не говорит. Больше с плачем вспоминая о том, как среди ночи пришлось вместе с мужем прятаться в погребе. С полчетвертого утра и до 10 часов, когда за родителями приехал старший сын Сергей, они там и просидели.

– Ноччю проснулися, схватив жінку і дітей, повіз у Прилуки, – вспоминает Сергей Бойко. – А потом на машині кума поїхали сюди.

Ехать пришлось через село Ольшаны (дорога от Ични уже была закрыта), а дальше – по полевым дорогам, вдоль железнодорожной ветки. С трудом добрались, а эвакуировались с родителями и неходячей соседкой на машине, маневрируя и уворачиваясь от падающих снарядов.

– Как в кино, – говорит Сергей.

Ему, проходившему службу в Житомирской 95-й отдельной десантно-штурмовой бригаде, и в голову не могло прийти, что придется применять навыки в таких условиях.

Сергей показывает пасеку, где из 25 ульев сохранилось не более десятка. В остальных рассыпались рамки. Без них у пчелиных семей выжить зимой шансов нет.

– Сказали провести обстеження. Прийшла комісія: від пасічників, від влади, поліція. Відкрили вулик, а оттуда вилетіли бджоли і покусали поліцейського, – говорит Сергей, который вместе с братом занимается фермерством.

Сейчас все дело под угрозой. Во двор упало около 30 снарядов. Один – прямо в кабину трактора. Другой – в самый дорогостоящий узел картофелеуборочной машины. Как нарочно. За что чинить – неясно. Да и на поля, где остался неубранный урожай, не пускают.

Таня, не хухкай!

Дальше – поселок Дружба. У столба лежит куча одежды и обуви – та часть гуманитарной помощи, которая пока оказалась невостребованной. Здесь все усилия сосредоточены на ремонте школы. Само здание особенно не пострадало: осыпалась штукатурка, появились трещины в перегородках. Зато вылетели стекла. Пока что их закрывают пленкой, а детей отправляют в Буковель по приглашению принимающей стороны. Плюс каникулы. Рассчитывают выиграть время, чтобы успеть за пару недель привести школу в порядок.

Местные жители возмущаются: школа принадлежит громаде, а потому деньги на нее есть. А вот соседний детсад – ведомственный. Как и большинство пострадавших в поселке квартир. А Министерство обороны до сих пор не раскачалось. Да и приглашение в Карпаты на дошкольников, как оказалось, не распространяется. За свои деньги ремонт люди делать боятся – комиссии по состоянию на 15 октября не приходили и повреждения не фиксировали. Как потом доказать, что окно было выбито, а крыша сорвана?

– Скажіть, – перебивает остальных женщина, обращаясь к приехавшим чиновникам и политикам. – Мені грошей не треба. Але мені треба дядько, щоб заміряв і поставив вікно.

Другие возмущаются. И тем, что их перебили, и тем, что «подруга по несчастью» якобы хвастается достатками. Самая активная зло выдыхает в сторону женщины и закатывает глаза ко лбу.

– Таня, ти на мене не хухкай! Хай неімущим допомагають. Я сама можу заплатити. Мені просто дядько треба.

Таня отшучивается в стиле чиновников и спасателей: «Тут багато кому дядько треба!».

***

Уезжаем в сторону Ични. Вдоль дороги все так же передвигаются «грибники» с металлоискателями. Натянуты ленты и установлены предупреждающие об опасности таблички. Взрывов за все это время слышно не было. Навстречу едет рейсовый автобус Киев – Ичня – Дружба. Верный знак того, что опасность миновала. Теперь осталось дождаться денег на ликвидацию последствий и выводов. Чтобы больше никому не пришлось ночью прятаться в погребе от взрывающихся снарядов.